Стремясь получить вещи, которых нет, как это было во времена Советского Союза, человек невольно задумывается над тем, а так ли все хорошо в его стране. Почему нельзя произвести шариковую ручку, кока-колу или жевательную резинку. Почему бы не произвести стиральную машину, как в Америке, а не вынуждать женщин стирать вещи руками? Человек, примеряя на себя вещь, сделанную в другой стране, невольно принимает на себя образ мышления чужестранцев. Потому так и мало, практически не было, иностранных вещей в СССР. Потому что только в этой стране производится все самое лучшее и необходимое. Остальное нам не нужно.
Если мы читаем текст, то легко можем отследить на нас его влияние. Мы сразу понимаем, что автор хочет склонить нас в какую-то конкретную сторону. Особенно это касается текстов на политическую тематику. Что же касается вещей, это происходит незаметно. Человек не обращает внимания на то, как это происходит, ведь это не бьет в глаза как то, что написано в книге.
В семидесятые годы различали социологическую и политическую пропаганду. С политической все понятно. Она кричащая и вертикальная. Нисходит от правительства к народу. Ее действие прямое и редко завуалированное. Социологическая пропаганда – горизонтальная. С ней сложнее. В ней много вариантов, ходов. Но в то же время она понятнее. Редкие западные в Советском Союзе фильмы, особенно французские, являлись своего рода социологической пропагандой. Зрители видели новые машины, красивые фасоны костюмов, платьев и обуви. И сравнивали с тем, что видели вокруг. И многие завались ненужными и неуместными вопросами.
Сейчас новые российские сериалы занимаются социологической пропагандой, снимая бесконечные сериалы про людей в погонах. Их наделяют позитивными чертами, придают многогранность личности, и вкладывают в головы зрителей, что силовики хорошие. Спокойно, капля за каплей, это откладывается в головах зрителей. Еще одна тема сериалов – сельская жизнь. Ее идеализация. В сериалах показывают, какие страсти кипят в деревнях, как там хорошо, привольно и не скучно.
Таким образом, в подкорку мозга зрителей откладывается информация, что в деревне жить хорошо, там тоже можно встретить любовь, построить семью и заниматься любимым делом. Люди привыкают к этим сериалам. А то, то привычно, то незаметно. Но при этом действует точно также, как кричащее, если даже не сильнее. Если бы вдруг кто-то вышел на подмостки и начал кричать о том, что жить в деревне хорошо, а силовики – тонкие натуры, им никто бы не поверил. А так, вода камень точит. И вот уже зрители начинают верить в то, что им показывают, и романтизировать героев.
К физиологической пропаганде, которая находится в той же плоскости, что и социологическая, находится пропаганда вещей. А вернее их отсутствие. Можно зафиксировать все внимание на отсутствии чего-то необходимого и повернуть мысли людей в нужное русло. Сейчас этим занимаются СМИ. В основном, интернет издания. Они раз за разом кричат об одном, создавая иллюзию, что это самое главное. При этом забывают о других вещах. Либо подают информацию однобоко.
Какое-то событие становится частью коллективной памяти. Это хорошо прослеживается на освещении каких-либо событий. Из каждого утюга будут кричать об одном и том же. Например, о количестве погибших от эпидемии, о восстаниях и войнах. А потому вдруг переключатся на другое. И люди точно так же переключатся. Потому что они привыкли каждый день читать новости. Издания повторяются, воруют друг у друга темы. Лишь бы привлечь побольше внимания и сформировать коллективное мнение. И память. И даже страх.
К сфере физиологической пропаганды относятся и места памяти. Люди объединяются вокруг общих воспоминаний или общей истории.
А СМИ любезно подсказывают им, где главное. Вообще, тема идолов, как вида социальной пропаганды, очень важна. После Великой отечественной войны стали появляться в каждой деревне монументы храбрых солдат, плачущих матерей, или хотя бы обелиски. Все для того, чтобы люди, во-первых, не забывали, а во-вторых, объединялись вокруг какого-то идола. Если люди объединены вокруг какой-то идеи, ими легче управлять. И направлять.
Также важное место в пропаганде отдается и нарративам. Это герои, вокруг которых происходят действия в литературе и кино. Также они перетекают и в реальную жизнь. Нарративы героичны, борются против зла, которое угрожает миру. Часто политики и СМИ создают искусственно таких героев, чтобы увлечь толпу в нужном направлении. Нарративами могут стать солдаты, политики, или даже отважная женщина. Не важно. Главное, что человек с кем-то борется и побеждает.
Нейропсихология занимается изучением феномена лжи. Исследования в нескольких американских университетах подтвердили, что на МРТ видно, когда человек лжет. Активизируются определенные точки. Причем при подготовленной и спонтанной лжи они разные.
Физиологическая пропаганда сравни гипнозу, только коллективному. Управляя такими вещами, политики и бизнес могут направлять желания и нужды толпы, чтоб они потребляли конкретные товары. Кто-то, кто не хочет задумываться, поддается такому гипнозу с радостью и азартом. Люди, которые способны задумываться над происходящим, видят в социологической и физиологической пропагандах опасность. Так как она не заметна, не кричит, как политическая, а влияет на подсознание.
Известно, что от цыганского гипноза можно избавиться. В случае с социальной и физиологической пропагандой это тоже возможно. Но сложнее и дольше. Главное, научиться анализировать то, что происходит вокруг. И тогда все сторонники незаметных методов воздействия останутся ни с чем. И начнут разрабатывать новые способы воздействия на толпу.
Политики легко влияют на людей, если они хорошие ораторы, эмоциональные. И главное, их лозунги находят отклик в сердцах людей. Скрытая реклама, сериалы, статьи действуют дольше, но и глубже их влияние. Над людьми постоянно ставят разные эксперименты. Включая массивные информационные атаки, благодаря которым некоторые проблемы быстро раздуваются до масштабов мировой трагедии, а потом также быстро сдуваются.
Загрузка...
Вход
Вы просто лучший!!!